Небольшие комнаты с потолками под четыре метра заставлены редкими ткацкими машинами XIX века. Сквозь маленькие узенькие окна пробивается дневной свет. Его не хватает. Поэтому у художницы Надежды Стояновой на столе еще одна лампа. С помощью лупы она исследует технологию крашения ткани из Петродворца.

— Чтобы каждая ниточка была на своем месте, делаю технический рисунок, или, как мы выражаемся, патронирую ткань, — говорит Надежда Стоянова, которая работает на производстве уже 35 лет.

Для реконструкции здесь используют подлинные образцы старинных тканей. Сначала исследуют их структуру, технику, рисунок, процесс крашения. Чтобы добиться максимальной точности, приходится изучать толщину нитки и даже ее вес.

— Вот, например, фрагмент ткани из Большого театра, найденный под обивкой кресла XIX века, — раскрывая шкатулку, рассказывает Галина Симакова, начальник отдела мастерской. — А вот уже восстановленный материал, полностью соответствующий оригиналу.

Секрет уникальной ткани из музея-усадьбы «Архангельское» в двух техниках: броше и росписи по основе.

— Воссоздать ее могут только наши специалисты, — с гордостью рассказывает Симакова.

Мастерская в производстве использует только натуральное сырье: шелк, лен, хлопок. Для придания нитям мягкости и послушности их нужно отварить.

Красильщица Раиса Федорова и ее помощница Ольга Толкушкина надевают белые мотки льна на палки и опускают их в воду. Для шелка используют специальный раствор с добавлением олеинового мыла и антистатика. Затем отжимают и высушивают.

Крашение сырья происходит по старинным рецептам с натуральными красителями. На отдельном столе — весы и множество колбочек, миниатюрных коробочков и книг с пожелтевшими страницами.

В них вековая тайна цвета, передающаяся от поколения к поколению художников этой мастерской. Настоящая живая лаборатория — и никакой химии. Местные мастера знают наизусть: для бордового — жучки кошениль, для желтого — лук и ромашка, для коричневато-желтого — барбарис, для розового — корень марены.

Работа на станках — последний этап. Это процесс создания ткани. Ткачихи работают на аналогах жаккардовых машин XIX века. Компьютеры и 3D-печать здесь не в почете.

— Души не будет. К тому же на современных станках получить такие ткани невозможно. Разница в технологии. Машина не чувствует плотность каждой нитки, в отличие от наших ткачих, — уверена Галина Симакова.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Елена Захаркова, руководитель мастерской «Старинные ткани»:

- Ткачество — одно из древнейших ремесел в мире. И мы гордимся, что занимаемся реставрацией: помогаем воссоздавать интерьеры дворцов, театров, музеев, усадеб в первозданном виде, как их задумал архитектор. Наши ткани используются в оформлении усадьбы «Архангельское», музея-усадьбы «Кусково», Третьяковской галереи и многих других старинных зданий.

СПРАВКА

В 1947 году при Академии архитектуры была образована шелкоткацкая мастерская. Здесь должны были воссоздавать декоративные шелковые ткани по старинной технологии, но с современной тематикой для интерьеров Дворца Советов. Зданию этому, как известно, так и не суждено было появиться в столице. А вот мастерская, единственная в России, изготавливающая узорные шелковые ткани и агроманты по подлинным музейным образцам интерьеров дворцов-музеев XVIII–XIX веков, работает и по сей день.

Газета "Вечерняя Москва"